Почти 75 лет назад отгремели залпы Великой Отечественной войны. Тогда на защиту Отечества встали миллионы людей. На фронте и в тылу, в партизанских отрядах и в подполье день за днем советские люди ковали великую Победу.
События тех страшных лет все дальше и дальше уходят в историю, поэтому все дороже нашему сердцу становятся ветераны, большинства из которых уже нет в живых, герои и свидетели войны, их воспоминания, их боль и память. И наша святая обязанность сохранить эту память на века. Сегодня мы это делаем через воспоминания детей ветеранов.
— Мой папа, наверное, как и многие другие ветераны, о войне говорить не любил – слишком болезненными для него были эти воспоминания, — рассказывает Татьяна Хилюта, дочь ветерана Великой Отечественной войны Алексея Павловича Кишкуна. – Война началась, когда ему было 16 лет. Отец рассказывал, как в то утро они с другом погнали коров на пастбище, было еще темно, и коровы вели себя очень беспокойно, как будто чуяли беду. А уже к обеду по всей деревне пронеслась страшная весть о том, что началась война.
Деревня Колядичи, в которой жил папа находилась вдалеке от проезжих дорог, поэтому ни отступающие войска Красной Армии, ни наступающие фашисты там не проходили. Не было и вражеских бомбежек. А вскоре в деревне был установлен немецкий порядок, назначен староста. Из Мостов, где была расположена комендатура, постоянно приезжали немецкие солдаты: грабили людей, избивали резиновыми палками и арестовывали за малейшие провинности. А молодых, здоровых девчат и парней забирали на работу в Германию – вместе с другими там оказалась и папина сестра Ольга, которая сумела вернуться на Родину только после окончания войны. Отец рассказывал, что тревожные и страшные годы оккупации тянулись очень долго, народ жил в невыносимом страхе и неведении.
В ряды наступающей Красной Армии папу призвали в июле 1944, когда ему исполнилось 19 лет. Сначала месяц провел в учебке в Туле, а потом воевал в Восточной Пруссии в составе 3-го Белорусского фронта, где оказались многие его товарищи-односельчане. Папе довелось участвовать в боях при освобождении литовского города Каунаса, но особенно ожесточенные сражения были на подступах к Кенигсбергу – видимо, враг чувствовал проигрыш, поэтому сопротивлялся очень ожесточенно. Папа рассказывал, что какой-то хутор несколько раз за сутки переходил из рук красноармейцев во вражеские.
В этом бою отец получил серьезное ранение – был ранен в обе ноги. Он говорил, что сам даже и не понял, как это случилось, жгучая боль обожгла ноги, попытался бежать – упал. Проснулся, лежа в поле среди погибших однополчан, истекая кровью. В это время немцы прочесывали отбитую высоту, подбирали своих раненых солдат, а красноармейцев пристреливали. А к папе подошел совсем молодой немец, пнул ногой, что-то произнес на немецком, и выпустил из автомата короткую очередь… в землю – рядом с истекающим кровью отцом. И ушел. А папа в тот момент понял, что это был его второй день рождения.
После этого он долгие месяцы лечился, перенес несколько операций, в итоге – остался без ноги. В родную деревню вернулся в начале мая 1945-го, где и узнал весть о капитуляции фашистской Германии. Очень мне запомнились отцовские слова о том, как узнав о победе, люди просто плакали: от счастья и радости — кто выжил, от горя и боли — матери не вернувшихся сыновей, жены и дети, не дождавшиеся своих мужей и отцов. А из тех, кто ушел воевать из их деревни, не вернулись больше половины. На поле боя отец потерял и многих своих друзей-односельчан…
Послевоенные годы были очень тяжелыми. Нужно было приспосабливаться к жизни без ноги, благо – организм был крепкий и здоровый, и с годами отец научился с костылями управляться по хозяйству. Я даже помню, как он копал с нами картошку – так хотел быть полезным и не любил сидеть в стороне. Со временем отец научился кройке и шитью, стал местным мужским кутюрье.
Тяжелейший груз, конечно, лег тогда на плечи моей мамы. Помимо воспитания детей, большинство обязанностей по хозяйству и дому легли на ее хрупкие женские плечи. Уже когда мы – дети – подросли, всегда стремились помочь матери, облегчить ее труд, везде и во всем поддержать. Душа в душу они с папой прожили 60 лет, сохраняя нежные чувства и трепетные отношения до последнего вздоха.
Мамы не стало в 2008-ом, а папы – буквально два года назад. Он умер в возрасте 92-х лет, в первых числах мая, не дождавшись 72-ую победную весну. Через всю жизнь пронес камнем на сердце тяжелые раны войны, и никогда этого старался не показывать. Но все мы это чувствовали: часто слыша громкие стоны по ночам от ужасной боли после ранения, которая сопровождала его всю жизнь, и видя его глаза, в которых навсегда застыли ужас и боль от пережитого на той страшной войне.
Анжелика Дудко, фото автора
и из семейного архива