Суровая юность Александра Харитонова

Лента новостей

IMG_3536Александра Павловича Харитонова, жителя деревни Карповцы, знаю с самого детства. Долгие годы он работал трактористом в колхозе «Большевик», затем в объединенном – имени Горького. Все местные поля за это время он избороздил в буквальном смысле слова сотни раз вдоль и поперек. Многие сельские жители, конечно, до сих пор помнят, как в свое время колхозникам распределяли для обработки наделы самых различных сельскохозяйственных культур. Приходилось ухаживать за сахарной и кормовой свеклой, за кукурузой, брюквой, турнепсом, даже за табаком. К тому же, и сбор выращенного урожая был на совести самих колхозников. Средства механизации использовались при этом минимальные, в основном преобладал ручной труд. Так вот, Александр Павлович был одним из тех, кто хоть в какой-то мере облегчал участь получивших такие наделы. Он рыхлил междурядья, осенью вывозил корнеплоды с полей. Хватало работы и в межсезонье. Чаще всего его юркий Т-25 в такой период использовался на вывозке навоза на фермах. Кстати сказать, загружали его тоже вручную женщины-полеводы. Сколько же досталось им за все те годы!
А в преддверии 70-летия Великой Победы Александр Павлович захотел поделиться своими воспоминаниями о военном времени:
— Мои юные годы пришлись на трудное время. Помню, как осенью 1939 года мимо нашей деревни на танках проезжали бойцы Красной Армии. Мне уже в то время было 13 лет, и я вместе со всеми побежал встречать освободителей. Тогда я не знал, конечно, о заключении пакта Молотова и Риббентропа, по которому часть занятых Польшей земель переходила к Советскому Союзу. Вот так неожиданно мы оказались в другой стране. К тому времени я уже закончил 4 класса польской школы в Карповцах. Мои родители хотели, чтобы я учился дальше, и мы с несколькими односельчанами отправились однажды в Берестовицу. Продолжить учебу можно было только после сдачи экзаменов. Меня приняли сразу в шестой класс. Учились мы в школе, которая находилась в графских «чвараках». Особенно запомнилось, что в тот год была очень суровая зима, и нередко с трудом приходилось преодолевать путь от дома до школы и обратно. В графском дворце тогда была расквартирована также и воинская часть — гаубично-конная артиллерия.
Новые «хозяева»
Но не успели люди еще привыкнуть к новому порядку, как вновь наступил коренной перелом в их судьбах. Не прошло и двух лет, как договор о ненападении фашистская Германия вероломно нарушила. А на том самом месте, где еще не так давно жители деревни встречали красноармейцев, теперь пришлось встретиться с военными, разговаривавшими на совершенно чужом языке. В металлических касках, с закатанными рукавами, с автоматами наперевес они обступили советского военного, который лежал на земле.
— Хальт, — услышали грозный возглас фашиста, подбежавшие сюда мальчишки. Понятно было и без знания языка, что приближаться к ним смертельно опасно. И лишь только группа моторизованных немцев отправилась, детвора оказалась сразу же там. Подошли и некоторые из жителей деревни. Красноармеец умер, и его похоронили недалеко от небольшого глиняного домика.
— Вот такой оказалась моя первая встреча с немцами, — продолжает Александр Павлович. – А о том, что началась война, я узнал накануне от незнакомого человека. Он хотел встретиться с моим отцом, которого выбрали при советской власти депутатом. Дома отца не оказалось, и незнакомец попросил меня отвести и показать, где живут Томащики, Заневские, Кулаковские — наиболее зажиточные семьи в деревне. Оказалось, что это был уполномоченный по организации вывоза так называемых кулаков в Сибирь. Видимо, и он верил в то, что враг будет остановлен на рубежах страны, а потому даже в такое время продолжал выполнять свои обязанности.
Но вскоре в небе появились самолеты с крестами на крыльях, где-то вдалеке раздавались взрывы, и всем стало понятно, что наступили страшные времена…
Три года в оккупации
Целых три года предстояло теперь прожить в условиях немецкой оккупации. Новые хозяева назначили своих представителей власти из местного населения. Старостой на наши две деревни был Остап Поливко из Лесневич, а в Карповцах жил его заместитель. Спустя некоторое время немцы начали забирать на работу в Германию. Многие теперь жили только одной мыслью: как бы не попасть в рабство к оккупантам. Тех, кто работал в бывших панских маентках в Зайковщине и Ойцове, как правило, не трогали. Пришлось и Александру устроиться на работу в Зайковщину. Но все равно не удалось ему в итоге избежать участи подневольного работника. Весной 1944 года немцы собрали очередную группу людей для отправки в Германию. Среди них оказался и Александр Харитонов.
— Остановку сделали в Белостоке, а после этого везли нас недолго, — вспоминает Александр Павлович. – Это уже радовало, а вскоре узнали, что мы оказались в Кузнице. Здесь нас заставили строить бараки. Не думали, видимо, немцы, что скоро придется им отступать. Дисциплина была строгая, труд тяжелый, а кормили кое-как. За каждую провинность – наказание одно: палкой по спине. Но к лету обстановка в лагере стала меняться, уже и дисциплины такой не стало. А от более старших узников мы узнали, что Красная Армия приближается с боями, и скоро нас освободят. И вот однажды мы с Аркадием из Петровцев решили бежать. Узнали дорогу у местных. Документов при себе, понятно, никаких не было, поэтому старались стороной обходить населенные пункты, чтобы не напороться на жандармерию. Миновали Могилянские горы, вышли на Грайно, а оттуда уже и рукой подать до родных мест.
Победу встретил на службе
в армии
А вскоре и пришла радостная весть об освобождении. Фронт продвинулся на Запад, но до окончательной Победы оставалось еще больше девяти месяцев. Теперь уже и Александр Харитонов подходил по возрасту для призыва в Красную Армию. Сначала ему была предоставлена отсрочка по причине здоровья, но в феврале 1945 года призвали и его.
— В тот день, 14 февраля, стояла очень хорошая погода, — говорит Александр Павлович. — Было по-весеннему тепло. Прямо с призывного пункта в Берестовице мы отправились пешком на Гродно. Заночевали в Гибуличах, а назавтра прибыли на сборный пункт. Там нас распределили по вагонам, и поезд отправился на Москву. После остановки в столице поехали дальше и оказались под Горьким в Гороховецких лагерях. В годы Великой Отечественной войны в Гороховецких лагерях формировались десятки частей и соединений, там был образован учебный артиллерийский центр. Разместили нас в огромной замаскированной землянке, по 180 человек справа и слева от входа. Кругом были сплошные нары, а между ними узкий проход. Здесь мы проходили курс молодого бойца.
Но на фронт Александр Харитонов так и не попал. Война закончилась, и ближе к осени в составе мотобатальона он продолжил службу в Румынии, под Бухарестом. Всех новобранцев зачислили в 101-ый танковый полк, Александр был минометчиком, а впоследствии его назначили писарем.
— Неспокойно было там, с винтовкой даже спать приходилось, — вспоминает мой собеседник. Следующей зимой нашу дивизию перевели в Украину, в Одесский военный округ, которым командовал тогда маршал Жуков. Обрадовались вначале все, что на Родину попали, но и здесь оказалось не лучше – орудовали банды бандеровцев. Поодиночке выходить за пределы части не разрешалось. И лишь в 1950 году Александр Харитонов, демобилизовавшись, вернулся в родные края. Здесь уже началась новая глава в его мирной жизни.
Сегодня, несмотря на почтенный возраст, Александр Павлович живо интересуется всем, что происходит в стране, в районе. А основной источник его информации – радио, потому что в последние годы возникла проблема со зрением. Он уважаемый и авторитетный человек в деревне, а еще – интересный собеседник, к мнению которого всегда прислушиваются.
Сергей Хилюта, фото автора



Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *